Шадрина Анастасия, 10г2

Письмо в прошлый век Илье Ильичу Обломову.

Лампы отсвет как блики свечей,
И ручка скрипит, как перо, по новому.
Я вывожу на конверте адрес:
“Илье Ильичу Обломову”.

Сумерки стынут, боятся дохнуть:
“Не помешать бы сейчас человеку!”
Оберегаема Музой Времен,
Я слагаю письмо прошлому веку.

Простите меня, г-н Гончаров,
Не вам посвящаю стихи бестолковые,
Не вам полагается этот презент —
Илье Ильичу Обломову.

Вы ночи не спали, ловили слова,
Штабелями складывали на бумагу финскую…
А Обломов в это время, понимаете, Обломов
Был влюблен в Ольгу Ильинскую.

Вы, я не спорю, писали роман,
Тратили жизнь, не такую уж длинную…
А он, среди всех подлецов Тарантьевых,
Оказался ребенком с душою невинною.

Если кому-то слагать дифирамбы
И кого-то венчать венком лавровым,
То этого достоин он один,
Старинный Илья Обломов.

За окнами тихо. Спят фонари.
орит луна, как в девятнадцатом веке.
А я начинаю писать письмо,
Слегка прищуривая усталые веки.

“Илья Ильич, здравствуйте! Простите,
то поздно пишу. (На часах уже полночь)
росто мне кажется, интуитивно,
то я могу вам чем-то помочь.

На самом деле, вы среди
Штольцев и прочих машинок
Тот единственный, кто был
Хорошим человеком, простым мужчиной.

К вам люди тянутся за теплом,
Вы солнце — большое и доброе!
Ну кто по сравнению правильный Штольц,
Сходный по виду с коброю?

Ваше детство — ласка и свет
В мягком и любящем доме.
етство Андрея — работа и бег,
Учеба и жизнь у отца в пансионе.

Ваша любовь — это страсть или нежность,
К людям- искренний гуманизм.
Штольца любовь — миллион рассуждений,
В квадрате и в кубе рационализм.

И пусть не пугают нас критики грозно,
то Обломовка — бич наших будущих дней.
Такие люди, как вы, встречаются редко
И оттого они еще ценней”.

Сгущаются тени над головой
Жалобный скрип пружины дивана.
Я хотела сказать ему что-то об Ольге…
Но зачем бередить старую рану?

“Послушайте, милый Илья Ильич,
то бы вы про себя не говорили,
Я утверждаю точно и верно:
Вас очень многие люди любили.

Штольц рассказал как-то раз, что такой
Ясной и чистой души
И благородного друга, как вы,
оди-ка еще поищи!

Захар говорил, утирая слезу,
то барина лучше не будет.
А она… В общем, сказала она,
то вас никогда не забудет.

А Агафья Матвеевна Пшеницына, та
Так просто молилась на вас!
ля нее наградой за все труды
Был лишь теплый взгляд ваших глаз…

И что еще я могу добавить
К этой искренней чистой любви?
Вы хороший человек, я думаю,
Коль любимы многими людьми.

“До свиданья!” Последняя точка,
Как запятая, только переломана.
Это письмо не герою романа,
А человеку — Илье Обломову.

Лампы отсвет, как блики свечей,
За окнами сыпет октябрьский снег…
Оберегаема Музой Времен,
Отсылаю письмо в XIX век.