Ольга — это не любовь, это что-нибудь другое. “…ваше настоящее люблю не есть настоящая любовь, а будущая; это только бессознательная потребность любить… Вы ошиблись, перед вами не тот, кого вы ждали, о ком мечтали”. “…его одолела ваша красота… а вас трогала… его голубиная нежность! … обманутое самолюбие, неудавшаяся роль спасительницы… до сердца и не доходило… Вы еще до разлуки разошлись и были верны не любви, а призраку ее, который сами выдумали…” “Как сон, как будто ничего не было!”

Захар — “родственное чувство преданности его не к Илье Ильичу собственно, а ко всему, что носит имя Обломова, что близко, мило, дорого ему”.

Штольц — “…многих любил я, но никого так прочно и горячо, как Обломова. Узнав раз, его разлюбить нельзя”.

Пшеницына — “для него в Агафье Матвеевне… воплощался идеал того необозримого, как океан, и ненарушимого покоя жизни, картина которого неизгладимо легла на его душу в детстве, под отеческой кровлей… И главное, все это делалось покойно… Тоски, бессонных ночей, сладких и горьких слез — ничего не испытал он”.